Правовые последствия недействительности коррупционных сделок
с точки зрения гражданского права

А.С. Горбацевич

Обзор научных публикаций, посвященных проблеме противодействия коррупции правовыми средствами, позволяет сделать вывод о том, что все больше исследователей приходят к пониманию недостаточности в данной сфере только уголовно-правовых мер[1]. Например, отмечается, что «практически в течение всего периода реформ предпринимались попытки пресечения коррупции преимущественно на основе уголовно-правовых форм. Излишне говорить, что их оказалось недостаточно»[2].

В связи с этим важное значение приобретает изучение гражданско-правового механизма противодействия коррупции. И прежде всего, следует остановиться на некоторых теоретико-методологических аспектах проблемы, особенно на категории коррупционной сделки, недействительной сделки, ничтожной сделки и правовых последствиях недействительности коррупционной сделки.

Согласно пункту первому статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Таким образом, понятие недействительной сделки законодателем дается путем перечисления и характеристики ее отдельных разновидностей (оспоримой сделки и ничтожной сделки). В связи с этим особое значение приобретает доктринальное толкование понятия недействительности сделки.

В гражданско-правовой литературе содержится немало метких определений недействительной сделки. Например, подчеркивается, что недействительность сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, не обладает качествами юридического факта, способного породить те гражданско-правовые последствия, наступления которых желали субъекты[3]. Недействительность сделки – это ее дефектность, обусловленная нарушением ею требований закона[4]. Недействительность сделки признается качеством конкретной сделки, указывающим на ее упречность, которое одновременно признается следствием такой упречности[5]. Недействительность – юридический порок, поражающий договор при его совершении до такой степени, что договор уничтожается и закон не связывает с ним правовых последствий[6].

Следует отметить, что категория «недействительность сделки» в гражданско-правовой литературе подвергается критике и не считается бесспорной. Некоторые исследователи выступают против использования термина «недействительная сделка», считая его некорректным.

При этом ряд исследователей полагает, что сделкой может считаться только правомерное действие, совершенное в соответствии с требованиями закона[7]. В поддержку данного утверждения приводятся, например, следующие доводы: «сделкой можно считать только правомерное действие. Законодательное определение сделки как основания возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей (см. ст. 26 ГК РСФСР 1922 г., ст. 41 ГК РСФСР 1964 г., ст. 153 ГК РФ) можно и нужно рассматривать как дозволение на совершение правомерного действия. При ином понимании закона получилось бы, что государство санкционирует возможность приобретения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей путем совершения неправомерных действий. То, что законодательство связывает возникновение определенных гражданско-правовых последствий с совершением правонарушений, не означает, что оно санкционирует данные правонарушения»[8]. Высказывается мнение о том, что в конструкции «недействительная сделка» понятие «сделка» лишается одного из основополагающих ее элементов (имеется в виду, что сделка — это «правомерное действие»)[9].

В противоположность данному подходу есть мнение, согласно которому правомерность не является необходимым признаком сделки[10]. Обосновывается такой подход именно существованием в гражданском праве категории «недействительная сделка», поскольку несмотря на то, что в данном случае имеет место неправомерное действие (например, сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности), все же применительно к нему законодатель оперирует термином «сделка».

Представляется, что каждое из приведенных мнений опирается на доводы, которые могут быть признаны разумными. На наш взгляд, категория «недействительная сделка» имеет право на существование, поскольку наиболее точно отражает существо данного действия участников гражданского правоотношения, при котором имеются все внешние атрибуты сделки. Незаконность является в данном случае лишь признаком такого действия, которое само по себе изначально являлось сделкой. Проводя аналогию, можно привести следующий пример: незаконное действие от того, что оно незаконно, не перестает быть действием. Незаконность – это признак действия, но не отражение существа определяемого объекта. Соответственно, коррупционная сделка, которая является недействительной, остается сделкой, что отражает ее гражданско-правовую сущность (в данном случае подчеркивается именно сущностное значение употребляемого гражданско-правового термина, позволяющего отграничить коррупционную сделку от иных гражданско-правых категорий, скажем, от представительства, собственности и т.д.), и при этом характеризуется дополнительным признаком – незаконностью, который, к тому же, не является бесспорным, а должен быть установлен судом.

Согласно цитировавшемуся выше пункту 1 статьи 166 ГК РФ недействительные сделки бывают двух видов – оспоримые[11] и ничтожные. Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в данном Кодексе (абзац первый пункта 2 статьи 166 ГК РФ). Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе (абзац 3 пункта 2 статьи 166 ГК РФ).

Как справедливо отмечается в гражданско-правовых научных исследованиях, «классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые на протяжении веков была предметом жестких теоретических дискуссий. Уже в конце XIX века один из классиков немецкой цивилистики Г. Дернбург констатировал: «Еще недавно в резком разграничении ничтожности и оспариваемости усматривали новое доказательство величия римского права. Однако в настоящее время многие отрицают внутреннее юридическое значение такого противоположения»[12]. И.Б. Новицкий, например, полагал, что «противопоставление ничтожным сделкам оспоримых сделок не покоится на принципиальной основе: если оспаривание осуществляется, оно приводит к «ничтожности» сделки, притом не с момента оспаривания, а по общему правилу с момента совершения сделки, т.е. с обратной силой»[13].

Предлагались и иные основания классификации недействительных сделок. Например, В.П. Шахматов предлагал подразделять недействительные сделки на противоправные сделки и сделки, недействительность которых обусловлена другими недостатками их свойства[14]. На наш взгляд, такая классификация также вполне обоснована и может быть использована при исследовании коррупционных сделок, поскольку именно коррупционные сделки являются ярким примером таких недействительных противоправных сделок. Использование данной классификации наряду с традиционной позволяет более четко выявить гражданско-правовую природу коррупционных сделок. В частности, к ним могут быть применимы различные характеристики в зависимости от основания классификации сделок – недействительные, ничтожные, противоправные.

М.В. Кротов предлагает выделять специальные составы недействительных сделок (сделки с пороками содержания, пороками воли, пороками субъектного состава и пороками формы) и общий состав, который охватывает норму ст. 168 ГК РФ, а также специальные составы[15].

Наиболее традиционной считается все же классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, которые иногда именуются еще «абсолютно недействительными» и «относительно недействительными»[16]. Особый интерес применительно к теме настоящего диссертационного исследования представляет такая разновидность недействительных сделок, как ничтожные сделки. Связано это с тем, что коррупционные сделки относятся именно к категории ничтожных сделок, следовательно, к ним применяются те последствия недействительности сделки, которые предусмотрены гражданским законодательством Российской Федерации применительно к ничтожным сделкам.

Особенностью ничтожной сделки является то, что она недействительна в силу нормы права в момент ее совершения (quae contra ius fiunt debent utique pro infectis haberi — сделанное против закона должно считаться ничтожным). Ничтожная сделка не подлежит исполнению. На ничтожность сделки вправе ссылаться и требовать в судебном порядке применения последствий ее недействительности любые заинтересованные лица[17]. Как подчеркивал В.П. Шахматов, «недействительность ничтожной сделки заранее установлена законом методом нормативного императива»[18]. К.П. Победоносцев отмечал: «что само по себе ничтожно, то ничтожно с самого начала, когда бы эта ничтожность не обнаружилась»[19].

Коррупционные сделки подпадают под категорию ничтожных сделок как сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам (статья 168 ГК РФ) и сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК).

Для обозначения второй из перечисленных нами категорий ничтожных сделок в научной литературе используется также термин «асоциальные сделки». Представляется, что данный термин удачно подходит для описания коррупционных сделок, которые, действительно, характеризуются довольно высокой степенью асоциальности.

Например, по мнению О.И. Хамазиной, коррупция деформирует существующие легальные методы и механизмы управления общественными процессами и влечет антисоциальные последствия. При этом деятельность участников коррупционных отношений неправомерна, поэтому важнейшие свойства права, его формальная определенность, нормативность, государственная гарантированность, системность при умелом и последовательном их использовании способны надежно противостоять неписаным теневым правилам. Кроме того, коррупция разлагающе воздействует на такие важнейшие сферы общественных отношений, как власть и собственность. Именно в этом и коренится общественная опасность и вредность коррупции[20]. И.С. Алакшина полагает, что «коррупция как социальный феномен проявляется в нарушениях (дисфункциях), возникающих в процессе совместного достижения общих для социума целей»[21].

Перейдем к более подробному рассмотрению собственно правовых последствий недействительности коррупционной сделки.

Правовые последствия недействительности сделки устанавливаются в статье 167 ГК РФ. Согласно пункту 1 указанной статьи недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Согласно пункту 2 указанной статьи при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах — если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Таким образом, в качестве общего правила последствием недействительности сделки является двусторонняя реституция. Однако в статье имеется оговорка – в качестве исключения указано, что двусторонняя реституция применяется, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Представляется, что коррупционные сделки как раз и относятся к таким исключениям из общей нормы о последствиях недействительности сделки, предусмотренных пунктом 2 статьи 167 ГК РФ. На наш взгляд, коррупционные сделки подпадают под действие статей 168 ГК РФ («Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам») и 169 ГК РФ («Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности»). В частности, в статье 169 ГК РФ закреплены иные последствия недействительности сделки — не двусторонняя реституция, как в общей норме о недействительности сделки, а односторонняя реституция или недопущение реституции.

Согласно нормам данной статьи сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. При наличии умысла у обеих сторон такой сделки — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного. При наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации.

Рассмотрим правовые последствия недействительности коррупционной сделки применительно к каждому из возможных вариантов, предусмотренных приведенными выше нормами статьи 169 ГК РФ.

1) Последствия недействительности коррупционной сделки при наличии умысла у обеих сторон такой сделки.

Как уже было сказано, согласно абзацу второму статьи 169 ГК РФ при наличии умысла у обеих сторон такой сделки — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного.

Таким образом, правовым последствием коррупционной сделки в данном случае является недопущение реституции (в изъятие из общего правила о недействительности сделки, по которому правовым последствием является двусторонняя реституция).

В качестве примера может быть приведено заключение коррупционной сделки в виде контракта на поставку товаров для государственных нужд (а именно, компьютеров). Предположим, что контракт был получен юридическим лицом-поставщиком в результате дачи им взятки. В том случае, если договор был исполнен (к примеру, компьютеры для государственного органа были поставлены и оплачены), то все, что стороны получили по данной коррумпированной сделке, должно быть обращено в доход Российской Федерации – в частности, сумма, полученная поставщиком за поставку компьютеров, а также сами компьютеры, поставленные в рамках исполнения данной коррупционной сделки. Исключением может, на наш взгляд, служить только случай, когда сторона сделки заявляет о том, что сделка с ее стороны была заключена под влиянием заблуждения, то есть умысел на заключение коррупционной сделки имел место только у одной из сторон. Такой случай описывается нами далее.

2) Последствия недействительности коррупционной сделки при наличии умысла только у одной стороны такой сделки.

В соответствии с абзацем третьим статьи 169 ГК РФ при наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации.

Таким образом, правовым последствием коррупционной сделки в данном случае является односторонняя реституция (что также, как и в предыдущем рассмотренном нами случае, установлено в изъятие из общего правила о недействительности сделки, по которому правовым последствием является двусторонняя реституция).

Применительно к коррупционной сделке, как представляется, данная норма применима в том случае, если умыслом одной стороны охватывалось заключение коррупционной сделки, а другая сторона заключила данную сделку под влиянием заблуждения. На подобных случаях хотелось бы остановиться более подробно.

Казалось бы, коррупционная сделка в силу своей природы уже предполагает, что оба субъекта, участвующие в ее заключении, полностью осведомлены в том, что совершают незаконное действие, и идут на это сознательно. Однако, на наш взгляд, на практике возможны и случаи, когда умысел имелся только у одной стороны, а другая заключила сделку под влиянием заблуждения.

Приведем следующие примеры.

А) согласно подпункту 3 пункта 1 статьи 575 ГК РФ не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей, лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей. Представим ситуацию, при которой взяткодатель передает взяткополучателю некую вещь в качестве взятки (например, дорогую коробку конфет), полагая, что взамен тот окажет ему некую услугу. Однако взяткополучатель полагает, что ему был подарен подарок, и не считает его взяткой, соответственно не намеревается оказывать подарившему никакие ответные услуги. Следовательно, возникает ситуация, при которой у взяткополучателя имелся умысел на заключение коррупционной сделки (напомним, что в УК РФ никаких ценовых ограничений для взятки не установлено, следовательно, даже подарок на сумму до трех тысяч рублей может быть квалифицирован как таковая), а у другого лица имелся умысел на заключение договора дарения (в устной форме). Таким образом, коррупционная сделка со стороны такого лица была заключена под влиянием заблуждения.

Б) Второй возможный пример заключения коррупционной сделки под влиянием заблуждения, по нашему мнению, возможен, наоборот, в том случае, когда взяткополучатель имеет умысел на получение взятки, а взяткодатель умысла на дачу взятки не имеет. Представим ситуацию, при которой некий государственный служащий предлагает официально обратившемуся к нему гражданину для того, чтобы ускорить процесс оформления документа, заплатить некую «дополнительную государственную пошлину». При этом заверяет такого гражданина, что это установленные законом правила. В таком случае гражданин полагает, что поступает в рамках закона, и уплачивает требуемую взяткополучателем сумму, однако не имеет умысла на заключение коррупционной сделки, действуя под влиянием заблуждения. По мнению данного гражданина, он вообще не участвует ни в каких гражданско-правовых отношениях и не заключает сделку, а вступает в административно-правовые отношения с государственным служащим по поводу оказания государственных услуг по оформлению документов. Между тем, коррумпированный государственный служащий в данном случае осознает, что, по сути, вымогает взятку, следовательно, его умыслом заключение коррупционной сделки (деньги в обмен на ускорение оформления документов) охватывается.

В) В качестве третьего примера заключения сделки под влиянием заблуждения приведем следующий. Допустим, заключается коррумпированная сделка в виде поставки офисной мебели для государственного органа. Контракт на поставку мебели был выигран организацией-поставщиком только в результате того, что им была дана взятка члену конкурсной комиссии. Однако представители самого государственного органа, подписывающие контракт, о факте взятки не знали. Следовательно, со стороны государственного органа коррупционная сделка (государственный контракт на поставку товаров для государственных нужд) была заключена под влиянием заблуждения, умыслом заключение коррупционной сделки не охватывалось.

Таким образом, в приведенных нами примерах наступают последствия недействительности сделки, предусмотренные абзацем третьим статьи 169 ГК РФ. Следовательно, все, что получено по сделке лицом, имевшим умысел на заключение коррупционной сделки, должно быть возвращено ею другой стороне. Например, во втором приведенном нами примере коррумпированный государственный служащий обязан возвратить ничего не подозревавшему гражданину всю сумму взятки, которую он у данного гражданина получил. Сумма взятки не будет взыскана в доход Российской Федерации. Данную норму мы считаем вполне справедливой по отношению к лицу, которое было введено в заблуждение.

При этом согласно нормам той же статьи ГК РФ все, полученное стороной, умыслом которой не охватывалось заключение сделки, либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации. Например, в третьем приведенном нами примере последствия недействительности контракта на поставку офисной мебели для государственных нужд будут выглядеть следующим образом. Все, полученное государственным органом (как стороной сделки, не имевшей умысла на заключение коррупционной сделки), будет взыскано в доход Российской Федерации. А именно, поставленная мебель. Однако все, полученное организацией-поставщиком (как стороной, имевшей умысел на заключение коррупционной сделки) будет возвращено обратно другой стороне. Следовательно, государственный орган получит вновь всю сумму, затраченную им на приобретение офисной мебели согласно контракту. Таким образом, данная норма также представляется вполне справедливой как по отношению к виновной стороне коррупционной сделки, так и по отношению к невиновной.

Следует отметить, что необходимостью претерпеть последствия недействительности коррупционной сделки не исчерпываются неблагоприятные последствия для стороны, умыслом которой охватывалось заключение такой сделки. Необходимо иметь в виду, что такое лицо является преступником и подлежит уголовной ответственности по нормам статьи 290 («Получение взятки») или 291 («Дача взятки») УК РФ, в зависимости от того, какое из указанных деяний охватывалось умыслом данного лица.

При этом сторона, умыслом которой не охватывалось заключение коррупционной сделки, и которой вследствие заключения такой сделки под влиянием заблуждения был причинен вред, вправе подавать гражданский иск о возмещении вреда в рамках уголовного судопроизводства.

Таким образом, использование гражданско-правового механизма признания коррупционных сделок недействительными (с соответствующими правовыми последствиями) позволяет преодолеть некоторую ограниченность представлений о коррупции как только об уголовно-правовом или административно-правовом явлении, которая во многом характерна для современной правовой науки, и обогатить арсенал методов борьбы с коррупцией достаточно эффективными гражданско-правовыми методами.

Список источников

1. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2-х т. Том 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002.
2. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. 1946. № 3-4.
3. Алакшина И.С. Коррупция как элемент социальной действительности современного российского общества / дисс. …к.философ.н. Краснодар, 2005.
4. Бочков С.О. Борьба с коррупцией: гражданско-правовые аспекты // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. Декабрь 2006. № 3-4
5. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997.
6. Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН. М., 1947. Вып. 5.
7. Гражданское право: В 4 т. Том 1: Общая часть: Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное / под ред. Е.А.Суханова. М. Волтерс Клувер, 2008.
8. Гражданское право: Том 1 / Под редакцией А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2001.
9. Гражданское право. Часть первая. / отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. 3-е изд. М., 2005.

10. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958.

11. Мындря Д.И. Недействительность сделки и неправомерность действия (недействительность сделок с точки зрения классификации юридических фактов) // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 2. М.: Статут, Екатеринбург: Институт частного права, 2002.

12. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954.

13. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В трех томах. Том 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. (Русское юридическое наследие).

14. Психомахов Р.М. Правовые проблемы преодоления коррупции в государственном аппарате / дисс. …к.ю.н. Москва, 2000.

15. Рабинович Н.В. Недействительность сделки и ее последствия. Л., 1960.

16. Саватье Р. Теория обязательств. М.: «Прогресс», 1972.

17. Советское гражданское право. Т. 1. М., 1965. (автор главы – В.А. Рясенцев).

18. Хамазина О.Е. Правовые средства противодействия коррупции: проблемы теории и практики / дисс. …к.ю.н. Саратов, 2008.

19. Шахматов В.П. Виды несоответствия сделок требованиям норм права // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001.

20. Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967.

The list of sources

1. Agarkov M.M. Concept of the transaction on the Soviet civil law// Agarkov M. M. the Selected works on civil law: In 2 v. Volume 2. М: center JurinfoR, 2002.
2. Agarkov M.M. Concept of the transaction on the Soviet civil law// the Soviet state and the right. 1946. № 3-4.
3. Alakshina I.S. Corruption as an element of the social validity of a modern Russian society / diss. Krasnodar, 2005.
4. Botchkov S.O. Fight’s flanks: civil-law aspects // Real estate and investments. Legal regulation. December 2006. № 3-4.
5. Braginsky M. I, Vitrjansky V.V. Contractual law: General provisions. М: the Statute, 1997.
6. Genkin D.M. Invalidit of the transactions made with the purpose, opposite to the law// Scientific notes VIYS. М, 1947. Edd. 5.
7. Civil law: In 4 v. Volume 1: the General part: the Textbook. 3 edition processed and added / under the editorship of E.A. Suhanova. M. Volters Kluver, 2008.
8. Civil law: Volume 1 / Under A.P. Sergeeva, Y.K. Tolstoy’s edition. М, 2001.
9. Civil law. A part the first. / V.P. Mozolin, A.I. Masljaev. 3 edd. М, 2005.

10. Krasavtchikov O.A. The legal facts in the Soviet civil law. М, 1958.

11. Myndrya D.I. Invalidit transactions and illegitimacy of action (invalidity of transactions from the point of view of classification of the legal facts)// Civil notes: the Interuniversity collection of proceedings. Release 2. М: the Statute, Ekaterinburg: private law Institute, 2002.

12. Novitsky I.B. Transaction. Limitation of actions. М, 1954.

13. Pobedonostsev K.P. Course of civil law: In three volumes. Volume 3 / Under the editorship of V.A.Tomsinova. М: Zertsalo, 2003. (Russian legal heritage).

14. Psychomahov R. M. Legal problems of overcoming of corruption in machinery of state / diss. Moscow, 2000.

15. Rabinovitch N.V. Invalidit of the transaction and its consequences. L, 1960.

16. Savatye R. Theory of obligations. М: «Progress», 1972.

17. The Soviet civil law. Т. 1. М, 1965. (The author of chapter – V.A. Rjasentsev).

18. Khamazina O. E. Legal means of counteraction of corruption: theory and practice problems / diss. Saratov, 2008.

19. Shakhmatov V.P. Сharacter of discrepancy of transactions to requirements of norms of the right // the Anthology of the Ural civil law. 1925-1989: the collection of articles. М: the Statute, 2001.

20. Shakhmatov V.P. Structure of illegal transactions and the consequences caused by them. Tomsk, 1967.

[1] См. об этом более подробно, например: Бочков С.О. Борьба с коррупцией: гражданско-правовые аспекты // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. Декабрь 2006. № 3-4.

[2] Психомахов Р.М. Правовые проблемы преодоления коррупции в государственном аппарате / дисс. …к.ю.н. Москва, 2000. С. 3.

[3] Гражданское право: В 4 т. Том 1: Общая часть: Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное / под ред. Е.А.Суханова. М. Волтерс Клувер, 2008.

[4] Советское гражданское право. Т. 1. М., 1965. С. 196 (автор главы – В.А. Рясенцев).

[5] Мындря Д.И. Недействительность сделки и неправомерность действия (недействительность сделок с точки зрения классификации юридических фактов) // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 2. М.: Статут, Екатеринбург: Институт частного права, 2002. С. 427.

[6] Саватье Р. Теория обязательств. М.: «Прогресс», 1972. С. 278.

[7] В частности, данный подход отражен в следующих научных исследованиях: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. 1946. № 3-4. С. 46; Гражданское право: В 4 т. Том 1: Общая часть: Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное / под ред.Е.А.Суханова. М. Волтерс Клувер, 2008; Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 120.

[8] Гражданское право: В 4 т. Том 1: Общая часть: Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное / под ред. Е.А.Суханова. М. Волтерс Клувер, 2008.

[9] См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 152.

[10] См., в частности: Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН. М., 1947. Вып. 5. С. 50; Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 64-67; Рабинович Н.В. Недействительность сделки и ее последствия. Л., 1960. С. 11-12, 157-158.

[11] Оспоримые сделки в отечественной гражданско-правовой литературе предлагалось именовать также «условно действительными» (см., например: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2-х т. Том 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 347).

[12] Гражданское право: В 4 т. Том 1: Общая часть: Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное / под ред. Е.А.Суханова. М. Волтерс Клувер, 2008.

[13] Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 70.

[14] Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 136.

[15] Гражданское право: Том 1 / Под редакцией А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2001. С. 258-259.

[16] Например, такое наименование употребляется Р. Саватье (Саватье Р. Теория обязательств. М.: «Прогресс», 1972. С. 279).

[17] Гражданское право. Часть первая. / отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. 3-е изд. М., 2005.

[18] Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 148. Об этом более подробно см. также: Шахматов В.П. Виды несоответствия сделок требованиям норм права // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 344.

[19] Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В трех томах. Том 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. (Русское юридическое наследие). С. 29.

[20] Хамазина О.Е. Правовые средства противодействия коррупции: проблемы теории и практики / дисс. …к.ю.н. Саратов, 2008. С. 3.

[21] Алакшина И.С. Коррупция как элемент социальной действительности современного российского общества / дисс. …к.философ.н. Краснодар, 2005. С. 3.